И тут приехала Екатерина…
Одна из главных улиц Калуги, которая, как и во многих других городах, носит имя Ленина, в прошлом называлась Трубянкой. Когда город начали отстраивать в камне, здесь был глубокий овраг, по дну которого протекала река. Люди подчинили ее своей воле, «заковали» в деревянные трубы, а поверх уложили мостовую. Оттого и стародавнее название этой магистрали. Главный православный собор города – Свято-Троицкий – находится сейчас на территории парка культуры и отдыха, где несколько столетий назад стоял кремль.
Вплоть до 1777 года Калуга была не населенным пунктом как таковым, а деревянной крепостью, которую не успевали толком восстанавливать между многочисленными набегами недругов. Именно такой увидела ее Екатерина II: погостив очередной раз в Туле, она решила заглянуть в соседнюю Калугу, где не была еще ни разу. По преданию, пораженная мастерством местных ремесленников – их визитной карточкой были кованые лестницы и печные изразцы, – самодержица издала указ преобразовать эту провинцию в губернию.
И даже «подарила» свою царскую золотую корону ее гербу, тем самым оказав огромную честь. Герб, кстати, очень лаконичный: по голубому его полю струится белая лента – символ реки Оки. Такую же держит Родина-мать, установленная на площади Победы. Пожалуй, это самый нестандартный из мемориалов такого плана: ведь, помимо ленты, в руках у нее первый спутник.
Необычен образ и другой покровительницы этой земли: на калужской иконе Богоматерь изображена не, как водится, с младенцем, а с книгой.
Лужа для Бонапарта
В Малоярославце туристам непременно расскажут: здесь Наполеона «посадили в лужу». Что будет чистой правдой, ведь в городе, через который протекает река Лужа, полководец потерпел серьезное поражение. Тут находится военно-исторический музей 1812 года, сотрудники которого занимаются изучением фактов и подлинных предметов того времени. Среди экспонатов – изрядное количество артефактов: обмундирование с мудреными золотыми эполетами, кивера, украшенные перьями, изящная, как шкатулка для драгоценностей, аптечка, тяжелые бронзовые ядра. Их, по словам музейщиков, до сих пор «выталкивают» близлежащие поля.
Дальнейший интерес к военной истории Малоярославца приведет на берег другой реки – Угры, где в 1480 году случились военные действия между ордынским ханом и древнерусским воинством, которые положили конец монголо-татарскому игу. Грандиозная диорама, изображающая их, находится неподалеку, на территории монастырского скита. Экспозиция высотой 7 метров тянется 24 метра в длину, и для ее обзора туристам предоставлены две площадки. Можно подойти вплотную или подняться на балкон, откуда откроются новые подробности, отчетливее выгнутся линии горизонта и излучина реки. Взгляд побежит по картине, выхватит детали: раскаленные угли краснеют в кузнице, солдатская похлебка кипит в котелке, насколько хватает глаз, множатся белые военные шатры, уносится в небо дым от костров, священнослужитель склонился над раненым воином. Художник Павел Рыженко вынашивал идею полотна 10 лет, а написал его – за 60 дней. После окончания работы прожил всего несколько месяцев.
Диорама была открыта два года назад, замыслили ее, после того как в 2002 году тульские паломники установили на берегу Угры поклонный крест, насыпав к его основанию земли с Куликова поля и обозначив таким образом прочную связь двух этих мест ратной славы.
Валенки и ракета
Боровск удивляет с первых минут, разительно отличаясь от Малоярославца и Калуги, смотрясь в этой семье приемным ребенком – в хорошем, конечно, смысле. Расположенный на холмах, он заставит скорым шагом пробежать, едва успевая оглядываться по сторонам, улицы, стремящиеся под уклон, и вдумчиво брести по тем, что взбираются вверх. А потом с какой-нибудь смотровой площадки откроет всего себя разом – распластанным внизу, утопающим в зелени, пламенеющим маковками десяти своих храмов.
Это не метафора, и точка, с которой можно увидеть все храмы Боровска, действительно есть. Она находится близ образчика деревянного зодчества XVII века – церкви Покрова Богородицы. Ее возвели на месте монастыря, разоренного поляками, но за последующие четыре столетия перестраивали многократно.
Последний раз храм ремонтировали в 2009 году, тогда он был совсем ветхим. Сейчас новые бревна омылись дождями, выцвели на солнце, и неопытному туристу вполне может показаться, что перед ним подлинное строение, возведенное века назад. Внутри храма тесно и уютно, и даже далекий от религии человек, ступив под его своды, не почувствует, что оказался в месте, непонятном и чуждом, – напротив, сюда идешь как в приветливый дом.
Вместе с тем Боровск – один из немногих российских городов, который претендует на звание столицы старообрядчества. Именно сюда дважды ссылали противника церковной реформы протопопа Аввакума, а его сподвижница боярыня Морозова, почитаемая старообрядческой церковью как святая, и вовсе похоронена здесь.
По данным последней переписи населения, приверженцев старой веры в городе насчитывается около ста человек, все они состоят в общине. Тогда как в дореволюционные времена открыто называли себя старообрядцами 40 процентов здешних жителей, однако краеведы полагают, что в действительности таковых могло быть и в два раза больше.
Говорят, что когда зимой 1880 года в город приехал Константин Циолковский, он долго не мог найти, у кого остановиться на постой. В домах, куда он стучался, непременно жили старообрядцы, которые отвечали приезжему, что «щепоточников» (крестящихся щепотью – тремя перстами) и «табачников» (то есть курильщиков) на порог не пускают. Это было вдвойне обидно, ведь молодой ученый не был религиозен и сигарет не курил. Он снял в итоге две комнаты у вдовца-священнослужителя и спустя время женился на его дочери Варе. В Боровске у них родились четверо детей, долгие годы основоположник теоретической космонавтики преподавал в местном уездном училище, так что этот город не менее «космический», чем Калуга.
Здесь установлен необычный памятник Циолковскому: ученый предстает мечтателем и чудаком: скульптор не стремился к реалистичности, и образ получился «мультяшным». Обутый в неуклюжие валенки мужчина сидит, задрав нос, на котором – очки, и смотрит, на взмывающую в небо ракету.
Примечателен тот факт, что задолго до рождения Циолковского, веке эдак в XVII, безвестный монах изобразил на потолке своей кельи в Свято-Пафнутьевом Боровском монастыре звезды и планеты. На рисунке, согласно тогдашним представлениям, центром мироздания является Земля…