17 и 18 декабря развернулись бои у населенных пунктов Сорочинка, Ржаво, Ползово и Ляпищево. Тогда с нашей стороны погибли десять красноармейцев и два средних командира, полтора десятка воинов получили ранения. Кроме того, в ходе сражения кавалеристы лишились трех лошадей.
Советские солдаты захватили богатые трофеи: одну легковую и пару грузовых машин, десять винтовок и ручной пулемет, два противотанковых орудия, 150 мин и 600 снарядов.
«По всем дорогам между Наумовкой и Ржаво валяются на поле и в придорожных канавах трупы фашистов, которые противник не успел убрать, поспешно отступая под ударами наших частей, – говорится в журнале боевых действий. – У деревни Гришинка, где сопротивление фашистов было особо упорным, особенно много трупов».
Однако бежавшие немцы тоже наносили нам урон – и весьма ощутимый. Так, далее в документе приводятся жуткие сведения, читать которые детям и лицам с неустойчивой психикой мы бы не рекомендовали. Как бы то ни было, всегда надо помнить о том, что война – это не только величественные парады и начищенные ордена, но и явление, которое всегда сопровождается страшными событиями…
«На пригорке северо-восточнее Гришинки – убитый и сожженный немцами красноармеец. Лопнувший живот, из которого вылезли наружу внутренности, исколотое штыками сожженное тело, местами превращенное в уголь, и обожженное мертвое лицо с искаженным ртом. Рядом – пустая бутылка из-под бензина. Это бойцы и командиры не забудут никогда. За этого бойца не одна сотня немцев уже поплатилась и еще поплатится своими головами», – не без гнева сообщается в журнале боевых действий.
Как же звали погибшего красноармейца? При каких обстоятельствах он оказался захваченным оккупантами? И где теперь покоятся его останки? Сегодня ответить на эти вопросы крайне сложно даже маститым историкам. К слову, о накале ожесточенных декабрьских сражений на Щекинском направлении свидетельствует тот факт, что 322-я стрелковая дивизия получила четырехчасовой отдых – люди невероятно измотались и физически, и морально. И это, отметим особо, в то время, когда командование требовало прорываться вперед как можно скорее и призывало меньше всего думать о передышке! Но на местах, как мы видим, смотрели на все происходящее вокруг несколько иначе…
А уже 20 декабря 1941 года наши бойцы стали свидетелями еще одной фронтовой трагедии, о которой говорится в оперативной сводке за подписями подполковника Лазарева, старшего политрука Коробова и майора Виноградова.
Противник хотя и отступал, зачастую бросая технику и вооружение, но при этом рукопашных схваток избегал – чаще вел организованный ружейно-пулеметный и минометный огонь. Немцы двигались в направлении щекинских деревень и сел Малынь, Лапино, Прилесье (очевидно, ошибка в написании – правильно должно быть Приволье), Чураково (правильно должно быть Чириково). В последнем населенном пункте наблюдалось скопление пехоты и обозов противника.
А в ходе наступления на щекинскую деревню Лукино советские солдаты увидели объятый пламенем грузовой автомобиль ГАЗ-АА. Внутри него находились телефонное имущество, а также горящие и тлеющие трупы трех красноармейцев и старшего лейтенанта – с документами на имя некоего Вяхирева. «Погода пасмурная, оттепель», – сказано в конце оперативной сводки 322-й дивизии. Очевидно, в тот день пасмурным было и настроение у многих наших бойцов, проходивших 20 декабря через небольшую деревушку Лукино.
