Переосмыслением сути системы концлагерей на протяжении многих десятилетий занимаются члены историко-просветительского общества «Мемориал». Редакция «МК в Туле» в этом материале приведет исключительно факты, по крупицам собранные исследователями «Мемориала».
Места дислокации
В Туле было несколько мест, где впоследствии выросли концентрационные лагеря. В областном центре это произошло чуть позже, чем по всей стране – в сентябре 2019 года. В апреле этого же года на коллегии НКВД создается отдел концлагерей, централизованно управляющий всей системой. Лагеря образца 20-х годов преследовали двоякую цель: карательно-политическую - изоляция преступников или неугодных и нелояльных новому строю лиц и экономическую – труд заключенных, которые должны были сами себя обеспечивать, активно использовался при строительстве разных объектов.
4 тульских концлагеря располагались в разных концах Тулы. Это Щегловский монастырь, бараки губернской военно-инженерной дистанции, воронежские казармы. Место нахождения четвертого концлагеря исследователями уточняется. Перед тем, как организовать спецпоселение в Щегловском монастыре, его в мае 1919 года национализировали, а монахов – 30 человек - выселили. Здесь предполагалось разместить 300 человек, требуемых постановлением ВЦИК. Заключенных распределили по кельям. Но скоро стало ясно, что обитель не вместит сотни узников, поэтому лагерное руководство начало ускоренный поиск новых помещений.
Для лагеря было отведено 11 бараков губернской военно-инженерной дистанции. Здесь, кроме заключенных, планировалось разместить всю лагерную «инфраструктуру». Однако бараки (вероятно, помещения складов) были совершенно не оборудованы под жилые помещения. Тем не менее, в короткие сроки лагерь был открыт.
Известно место дислокации концлагеря, занявшего воронежские казармы, – это территория на пересечении тульских улиц Оборонной и Некрасова. 
Четвертый лагерь был создан специально для рабочих ТОЗа. Он возник в июне 1920 года после крупной забастовки на территории завода. Тогда арестовали более 2 тысяч «мятежных» оружейников, недовольных своим экономическим положением. Впоследствии рабочих выслали, а их место заняли военнопленные поляки.
По данным Андрея Клочкова, заместителя председателя Тульского областного отделения «Российского историко-просветительского общества «МЕМОРИАЛ», каждый лагерь Тулы мог вместить порядка 800 человек.
Бессрочные узники
Исследователям известны категории, приговариваемые к осуждению в лагеря. «Сидевшая» публика была крайне разношерстной: бездомные, нищие, проститутки, контрабандисты, содержатели притонов, пособники бандитов и повстанцев, дезертиры трудового фронта и их укрыватели, злостные нарушители обязательных постановлений советской власти, должностные преступники, мобилизованные на трудовой фронт, спекулянты, мешочники, заложники.
В частности, в Туле белые офицеры и главари бандформирований содержались в воронежских казармах.
Списки арестантов часто публиковали в местных газетах. Например, в «Кимовском вестнике» отдельный раздел был посвящен решениям ВЧК.
С начала 1921 г. число заключенных в тульских лагерях начало постепенно уменьшаться. Примерно в этот период из Тулы уехали военнопленные поляки, которые составляли значительную часть заключенных. Сохранились свидетельства, что, покидая город, они не забрали с собой ни копейки заработанных в неволе денег, передав все в различные фонды.
Однако уже с мая 1921 г. лагеря вновь начали пополняться. Происходило это в основном за счет «поступления осужденных за безбилетный проезд по железным дорогам» и мешочников. Для проведения облав в распоряжение Ортчека станций "Тула-Курская" и "Тула-Ряжская" было направлено по 100 и 150 красноармейцев. Следствием узаконенного беспредела стало наполнение лагерей большим количеством тульских рабочих, случайно оказавшихся на вокзале. Кроме того, в руки ревизоров попадали несовершеннолетние, женщины с детьми, отпускные красноармейцы, тогда как те же мешочники от облавы ускользали.
Большинство узников осуждались на год-полтора. Но помещики, фабриканты, капиталисты осуждались с формулировкой «до окончания Гражданской войны». Некоторые просидели до 1922 года. Освобождать из лагеря мог только тот орган, который посадил.
Лагерные мифы начала 20 века
В сознании обывателей формулировка «концлагерь» зачастую рисует образы мест уничтожения, созданные Третьим рейхом в годы Второй мировой войны. Концентрационные лагеря государства неокрепших Советов имели принципиальные отличия. Начнем с того, что заключенных в трудовые лагеря периода 1919-1921 годов не расстреливали, у лагерной администрации таких полномочий не было. А миф культивировался во многом из-за того, что на территориях лагерей расстреливали заключенных другого типа – «ярых врагов режима».
Другой миф касается рабского труда в концлагерях. Исследователи не пришли к единой позиции относительно степени непосильной работы узников. Однако документы свидетельствуют, что осужденным платили зарплату по тарифам отраслевых профсоюзов, но расчет производился только после освобождения, отмечает Андрей Клочкой. Сама зарплата была крайне низкой, поскольку труд не требовал высокой квалификации исполнителей. При этом заключенным полагался продуктовый паек. Напомним, лагеря появились в период Гражданской войны и «военного коммунизма», когда в стране бушевал страшный голод, купить продукты можно было только втридорога у спекулянтов.
В конце 1921 года тульские концентрационные лагеря начали закрываться. Говоря современным языком, на них существенно сократился муниципальный заказ. С окончанием Гражданской войны высвободилось колоссальное количество рабочей силы, а переход к НЭПу отбросил необходимость в экономически неэффективных структурах. Система взяла паузу, чтобы с новой силой возродиться в 30-е годы XX века.
От Щегловского монастыря до Тесницкого полигона
На заре становления мест заключения начальником первого тульского концлагеря стал молодой «энергичный товарищ» по фамилии Бухман. Одной из его задач значилась охрана лагерей. Она была крайне слабой, а зачастую и вовсе отсутствовала (например, при «командировках» заключенных вне лагеря). Он так высказывался об идее организации принудительного лагерного труда:
«Создание лагерной системы должно заинтересовать широкие круги пролетарских работников, как и все новое строительство в какой бы то ни было отрасли – в искусстве, литературе, политико–экономической сфере. Можно смело сказать - пролетарская власть заложила прочный и основательный фундамент для того великого здания, которое мы называем благо всего человечества».
«Надо пояснить. Совнарком весной 18-го года ввел монополию на ряд продовольственных товаров, по закону эти товары можно было иметь дома, но их нельзя было покупать и продавать. А мешочниками называли людей, перевозивших товары сверх нормы. Наркомпрод ввел норму свободного провоза монополизированных товаров – в 1919 году народу можно было провезти 100 граммов сахара. Если 110 граммов - то уже ты мешочник. Излишек подлежал конфискации, а за большее могли посадить в концлагерь. Причем мешочники знали, что они нарушали закон, но жить как-то надо было, от голодной смерти детей спасать», - рассказал историк Андрей Клочков.
«В общественном поле по этой проблеме мало фактов, чтобы осмыслить, сформировать мировоззрение. Подобные разговоры чрезвычайно важны, общество должно получить ответы. Чисто историческое исследование, скорее, задает вопросы, чем дает ответы, потому что самое невообразимое в этом то, что система принудительного труда создавалась под лозунгом освобождения от эксплуатации», – комментирует Юрий Белькинд (отец Георгий), член Правления Тульского областного отделения «Российского историко-просветительского общества «МЕМОРИАЛ».
Читайте также: Тула, "зарубежный" 101-й километр: последнее пристанище "политических"
