Расследование "МК в Туле" о судебных процессах, связанных с банкротством владельца компании «Тропик» Александра Гуляева и переходом ледовой арены в собственность АНО «Академия Михайлова», вызвал большой резонанс и отклик со стороны читателей. Обратили на него свое внимание и стороны судебного процесса. Нам в редакцию позвонил Александр Гуляев, который попросил изложить его позицию.
В соответствии с правом на ответ редакция «МК в Туле» публикует интервью с владельцем ООО «Компания Тропик» Александром Гуляевым, оно будет дано с небольшими сокращениями.
По словам Александра Гуляева в нашумевшем деле появились крайне интересные новости, в частности недавно он вышел на свободу, а часть обвинений с него была снята за отсутствием состава преступления. Более того за ним признали право на реабилитацию.
«МК в Туле» (МК): – Александр, вы сказали что часть обвинений с вас была снята следствием. О каких обвинениях идет речь?
Александр Гуляев (АГ): –
Да, это так. Мне в свое время предъявили обвинение по двум эпизодам, хищении банковского кредита и мошенничестве в отношении имущества компаний-поручителей и залогодателей по кредиту – ООО «Слэп Шот», ЗАО «Съестная лавка», ООО «Тульский торговый терминал», ООО «Окский берег», связанного с подделкой подписей в протоколах о передаче в залог ледовой Арены «Тропик», складов и земли в Алексинском районе. По первому делу меня осудили, это так. По второму пункту с меня сняли все обвинения. В свое время на меня подал заявление моей отец Владимир Гуляев и его партнеры Владимир Лебедев и Рудольф Осипов. В своем заявлении в СК они обвинили меня в том, что я незаконно заложил имущество принадлежащих им компаний, подделав их подписи в протоколах собрания участников.
Эти документы предоставляли обеспечение по кредиту от «Сбербанка» в 731 млн рублей, взятому компанией «Тропик» в ПАО Сбербанк в 2020 году. Когда уголовное дело по второму эпизоду изъяли из производства СУ СК России по Тульской области и забрали на до расследование в ГСУ СК России в Москву и изучили все документы, то этот эпизод был прекращен за отсутствием состава преступления, так как следствие пришло в выводу об осведомленности Гуляева, Осипова и Лебедева как об условиях кредитования, так и об оформлении залогов и поручительств по кредиту. К аналогичным выводам пришел и Арбитражный суд. Более того, факт изъятия уголовного дела в Москву и последующее прекращение уголовного дела по реабилитирующим основаниям - серьезный прецедент, таких случаев в правоохранительной практике немного.
К аналогичным выводам пришел и Арбитражный суд. Более того, факт изъятия уголовного дела в Москву и последующее прекращение уголовного дела по реабилитирующим основаниям - серьезный прецедент, таких случаев в правоохранительной практике немного.
«МК»: – Какой эпизод обвинение вам оставило по итогу?
«АГ»: – Все переквалифицировали на мошенничество в сфере кредитования, из уголовного дела убрали группу лиц. У нас, оказывается, была группа лиц совместно с финансовым директором Ириной Игнатьевой, которая работала за зарплату... Тут важно отметить то, что по расследуемому уголовному делу нет гражданского иска, и ни одна экспертиза не доказала то, что я эти деньги реально похитил, то есть грубо говоря, по обвинительному заключению мне вменялось то, что я взял деньги, потратил их на нужды компании и не вернул. Есть классическое мошенничество, когда взял деньги и украл, а тут, получается, взял деньги и потратил на развитие бизнеса. Здесь важно отметить абсурдность обвинение в части мошенничества по своей сути: деятельность Группы Компаний «Тропик» на протяжении всей ее истории предполагало пополнение оборотных средств за счет банковских кредитов, при этом все кредиты обеспечивались одним и тем же имуществом, и все ранее взятые кредиты были возвращены.
В Сбербанке был получен аналогичный кредит с аналогичным обеспечением, при этом рыночная стоимость предметов залога существенно превышала сумму кредита. Более того, как Компания Тропик объявила дефолт по кредиту и не смогла рассчитаться с Сбербанком, младший сын Владимира Гуляева Иван создал компанию ООО «Джифрут» на которую фактически перевели деятельность ООО «Компания Тропик». Оборот за первый год работы без привлечения каких-либо денежных средств составил миллиард рублей. Интересно, откуда у нее взялись такие обороты?
Хочу так же отметить, что когда дело находилось в производстве ГСУ СК России, «Сбербанк» писал заявление с просьбой привлечь господина Владимира Гуляева, двух других его сыновей и его партнеров Лебедева и Осипова к уголовной ответственности.
«МК»: – Что сейчас с имуществом «Тропика», зданием ледовой арены, землей и коммуникациями? Кому они были проданы и за сколько?
«АГ»: – Изначально, на момент возбуждения уголовного дела, тело кредита составляла сумма в 731 млн рублей. Я за счет собственных денежных средств, собрал и погасил часть задолженности и долг уменьшился до 648 млн рублей. «Сбербанк» впоследствии продал продал право требования своей дочерней компании ООО «СБК Актив», ну а она продала право требования долга с большим дисконтом, за 400 млн рублей АНО «Академия хоккея им. Б.П. Михайлова».
Имущество «Тропика» в виде здания с ледовой ареной, землей, коммуникациями перешло хоккейной академии, а она отдала право требования долга компании ООО «Слэп Шот» - бывшему собственнику ледовой арены. Теперь именно она может требовать возврата долгов у «Тропика», «Съестной лавки», «Тульского торгового терминала, «Окского берега», имущество которых тоже являлось залогом по кредиту.
Тот самый «Слэп Шот», в котором у меня тоже, кстати, 16% уставных долей. Фактически, эта компания ныне является кредитором всех организаций, которые входят в ГК «Тропик», и она же может требовать с меня, как с поручителя, возврата денег по кредиту.
«МК»: – Как вы думаете, для чего тогда были поданы все заявления о возбуждении уголовных дел против вас и иски в Арбитражные суды? Почему у вас вообще возник конфликт с отцом?
«АГ»: – Думаю, тут основной причиной стали деньги и нежелание отдавать кредит банку.
Я считаю, что Владимир Гуляев хотел обмануть «Сбербанк», не платить вообще ничего по кредиту. Потому что, если бы меня, к примеру, осудили по двум уголовным статьям, то в Арбитражный суд бы предоставили приговор, в котором бы было написано о том, что я незаконно заложил их имущество. На основании этого «Сбербанк» лишился бы и денег, и залогов. Важно отметить то, что подав помимо основных еще несколько второстепенных исков, Владимир Гуляев вынудил «Сбербанк» продать объект с большим дисконтом... самому же себе.
Так, в рамках уголовного дела, мы заказывали экспертизу оценки, только ледовую арену «Тропика» (здание и землю) оценщики оценили в 1 миллиард рублей. Оппоненты с такой оценкой не согласны, говорят, что рыночная стоимость меньше 400 млн. рублей, хотя затраты на возведение этого объекта в 2015 году составили более 300 млн руб. На сегодняшний день строительства подобного объекта увеличилась минимум вдвое. В настоящее время моя бывшая супруга оспаривает сделку по продаже ледовой арены «Тропика» АНО «Академия хоккея им. Б.П. Михайлова», шансы на успех там достаточно высокие. Примечательно, что другая сторона принесла в суд отчет об оценке, где Ледовая Арены была оценена более чем в 600 млн., и после того, как наши юристы обратили на это внимание, они стали отказываться от этого доказательства. Поскольку я был директором «Тропика», крайним во всем решили сделать меня, хотя Владимир Гуляев на момент получения кредита имел 84% в уставном капитале компании, т.е. являлся основным владельцем бизнеса и фактически управлял компанией.
«МК»: – Что вы планируете делать в ближайшее время?
«АГ»: – Поскольку структура сделок между Сбербанком, Академией хоккея им. Михайлова и ООО «Слэп Шот» предполагала получение ГК Тропик в лице Слэп Шот требований по кредиту в обмен на Ледовую Арену, что прекращает все обязательства ГК перед независимыми кредиторами, при этом требования к компаниям внутри группы сохраняются, в т.ч. и ко мне, я предложил передать свои 16% в ООО Слэп Шот, прекратить все судебные тяжбы в обмен на расторжение договора поручительства со мной. Другая сторона идти на такие условия не хочет, так что суды будут продолжаться. Раз мой отец Владимир Гуляев хочет дальше вести войну со мной у меня ничего не остается кроме как защищаться. Единственное, что я хочу сейчас от СМИ, – это того, чтобы моя точка зрения на события была тоже представлена.