В качестве девиза своей службы Юрий Елагин предпочитает использовать мнение Адама Смита: «Создайте на каком-то рынке условия конкуренции, чтобы в нем присутствовала масса игроков, и незамедлительно увидите, как цены поползут вниз. Но при этом над этими игроками должен стоять полицейский с дубинкой, который бы определял правила игры. И для тех, кто эти правила нарушает, он бы эту дубинку использовал…»
На стыке экономики и юриспруденции
– Юрий Владимирович, вызывает ли сейчас опасения ситуация с ростом цен?
– Глобально ответить на этот вопрос не сложно: конечно, вызывает! Мое мнение как среднестатистического гражданина: цены не должны так быстро и резко расти. Плохо то, что цены растут опережающими темпами в сравнении с ростом доходов населения. Вот с этой точки зрения скачки цен вызывают беспокойство.
Если вы обратили внимание, то раньше, комментируя вопрос о ценах, руководители говорили о том, что не допустят роста цен. Сейчас говорят иначе, вкрапился небольшой, но важный нюанс: не допустим необоснованного повышения цен.
Объясню с точки зрения антимонопольной службы, которую мы как ее сотрудники всегда пытаемся отстаивать: у нас в стране рыночная экономика. А при рыночной экономике регулировать цены можно только на определенные продукты питания и вообще – на определенные виды товаров. И регулирование это происходит только в рамках конкретных правительственных распоряжений. Одним словом, все остальное должен регулировать рынок. Если есть желание регулировать цены, значит, надо отказаться от принципов развития рыночной экономики. Другого не дано: либо плановая экономика, где цены фиксируются «сверху», либо рыночная, как сейчас.
Перечень товаров, на которые регулируются цены, известен. Это в определенной части – услуги естественных монополий и – в определенной части – детские товары и лекарственные препараты. В виде регулирования торговой надбавки или пониженной ставки НДС. Формы регулирования, кстати, бывают разные: например, ограничение размера торговой надбавки или применение пониженной ставки НДС.
– УФАС сделало все, что могло?
– Мы не можем расценить нашу работу как недостаточную. И всю ответственность на себя нам брать нельзя. Главная наша задача – развивать конкуренцию. Конкуренцию, которая фактически является общественным благом в рыночной экономике. И, соответственно, именно она должна приводить к снижению цен.
Развитая конкурентная среда должна снижать цены, добиваться их стабильности.
Антимонопольное законодательство устроено таким образом, что мы можем не весь спектр ценового роста всех товаров отслеживать и принимать меры антимонопольного реагирования. Можем вмешиваться в ситуацию только в определенных случаях.
У нас есть две возможности влиять на ситуацию с ростом цен. Первое, если мы видим, что в результате повышения цен субъект, который доминирует на рынке, обладает большой (более 50 процентов) рыночной властью, начинает злоупотреблять этой своей рыночной властью и повышать цены. Причем, вне зависимости от тех условий рынка, в которых он работает, в удобном и выгодном ему произвольном порядке. Не из соображений экономической необходимости повысить цены, а из желания, не развивая производство, не прилагая усилий, одним росчерком пера установить повышенный уровень цен и получать дополнительную сверхприбыль. Вот в этом случае мы можем и обязаны вмешиваться. Но только в отношении субъектов, которые обладают этой рыночной властью.
Но определяющий фактор в деятельности антимонопольных органов – то, что мы должны доказывать это доминирующее положение, доказывать эту рыночную власть.
– А второй момент, когда вы можете вмешиваться?
– Когда несколько – три, четыре, пять – хозяйствующих субъектов, не занимающих доминирующего положения, но имеющих определенную долю рынка (эта доля должна хотя бы у одного из них превышать 20 процентов на том или ином товарном рынке) проводят согласованную политику, связанную с поведением на рынке. Причем, не только по повышению цен. Но иногда и по их снижению.
– Это так называемый сговор?
– Я имел в виду сейчас именно согласованные действия. Потому что соглашение (или сговор, картельный сговор, как о нем говорят) – это иное! Соглашение – это факт, документированный в письменной форме или в устной (но обязательно подтвержденный другими доказательствами, вплоть до данных оперативно-розыскных мероприятий, – мы имеем такое право).
А согласованные действия – это когда с определенными условиями несколько субъектов рынка проводят согласованную политику, причем, одномоментно, в течение двух-трех дней, повышая цены на те или иные товары. Но опять же – с определенными оговорками.
И просто сказать – раз цены повысили практически все, это согласованное действие, согласованное повышение – нельзя! Иначе пришлось бы все несколько тысяч субъектов, которые в области занимаются торговлей, розницей, оптом, скопом привлечь к ответственности за нарушение антимонопольного законодательства.
Кстати, и администрация области неравнодушна к этой теме, тоже проводит определенную работу. В принципе, есть положительные примеры развития конкуренции, скажем, на том же рынке хлеба. Разные предприятия, я уверен, и на рынке должны вести себя по-разному. Кто-то повышает цены. И если необоснованно повысил цены или нет соответствующей рыночной ситуации, может просто разориться. Да, можно цену на хлеб сделать и в 100 рублей, продавайте, пожалуйста. Никто ж его не будет покупать.
Мука с ценами
– Чем сейчас занимается УФАС, по каким сферам, по каким отраслям, что проверяете, отслеживаете?
– Мы должны защищать интересы граждан. Это тоже наш императив, и мы всегда это говорим. О том, что каждое и любое повышение цен будет нами фиксироваться, будет изучаться с точки зрения возможности применения мер антимонопольного реагирования. Свое обещание мы выполняем. И граждане нам постоянно звонят. Хотя ситуация ясная. Гречка выросла в цене, молоко, яйцо, хлеб, масло, некоторые другие продукты. С другой стороны, у нас и тарифы ой-ой-ой как увеличились, еще и газ дорожает ежеквартально, другие энергоресурсы растут в цене.
– Меры антимонопольного реагирования. Звучит внушительно…
– В ходе проверок, в ходе постоянного мониторинга, которые мы осуществляем за основными продуктами питания, за производителями, применяем меры антимонопольного реагирования. Мы возбуждаем антимонопольные дела. И в ходе рассмотрения этих дел мы определяем, есть ли состав антимонопольного нарушения или его нет. Проходит это комиссионно и только по результатам выводов комиссии, проводящей рассмотрение дела, можем констатировать, есть ли нарушение или нет. Если есть – получите оборотный штраф, выносим постановление и возбуждаем процедуры уже в рамках административного кодекса. Если нет – дело закрывается. Спектр нашего контроля большой, начиная от похоронных услуг и заканчивая проверками крупнейших компаний, работающих на региональных рынках.
– О хлебе насущном что можете сказать?
– Первое – сразу после скачка цен – разбирательство мы проводили в отношении трех предприятий, которые необоснованно повысили цены на муку, причем этот рост шел опережающими темпами по сравнению с ростом цен на само зерно. Объяснения предприятий, повысивших цены, просты. В теории: есть так называемое ожидание рынка, и оно говорит, что цена будет расти. Начинается тогда аккумулирование средств с учетом будущего роста. То есть, логика субъектов такова: я в будущем не смогу закупать продукцию, если у меня не будет накоплено достаточного количества оборотных средств. Это объяснимо экономически. Но, если это экономическое объяснение кто-то «перешагивает»: а дай я еще на всякий случай цену сейчас прибавлю, чтобы у меня не только достаточные оборотные средства появились, но и для того, чтобы в Куршавель, например, съездить отдохнуть. Вот, мы против этого излишества выступаем.
А эти три предприятия, мы считаем, действовали синхронно. Хотя, на заседании прозвучали и их аргументы, что если всю динамику несколько шире, не так как мы посчитали, взять, может быть, получились бы другие выводы. Эти аргументы мы обязательно должны изучить. Но в любом случае нам это предстоит доказывать, обязанность доказывания – в согласованности действий – лежит на нас. И мы будем это делать.
Наше ведомство работает в экономике, изучает обстоятельства, располагает информацией и по другим регионам. Так вот, цены на муку (и это прозвучало, кстати, на заседании комиссии) у нас несколько пошли вниз, такова динамика рынка. Это и реакция рынка, и следствие принципиальной и неуступчивой позиции, занятой руководством страны: сначала цены взлетели, а сейчас пошли вниз. Но у нас возникает следующий вопрос, а почему предприятия, повысившие цены на хлеб из-за подорожавшей муки, сейчас не снижают их? Будем дальше разбираться. И меры наши будут жесткие. Мы будем возбуждать дела и в отношении предприятий, которые повысили цены на хлеб.
Делаем все. И даже больше
– Показалось, от ваших слов – цепляемся, пытаемся – каким-то пессимизмом повеяло…
– Нет, просто всегда стараюсь быть осторожным в выражениях. Я всегда говорю о том, что мы не бездействуем. Все, что можно, мы делаем, несмотря на сильное сопротивление адвокатов, ведь у нас практически каждое дело сейчас, каждое решение обжалуется в суде. Причем у нас же есть и другая работа, которую мы не можем отбросить. Например, ведение того же реестра хозяйствующих субъектов, постоянные мониторинги всего: рынка цемента, предоставления услуг Интернета, жилищно-коммунального хозяйства, процесс выделения земельных участков и прочее, и прочее.
Рассматриваем сделки по экономической концентрации, ведем работу по 94-му федеральному закону «О государственных и муниципальных закупках». Все закупки, проводимые за счет бюджетных средств, должны осуществляться только на конкурсных условиях. Громадный блок работы: к нам постоянный нескончаемый поток жалоб идет, ведь это особая такая тематика.
Должностные штрафники
– По поводу конкурсов. Некоторые эксперты считают, что главными нарушителями антимонопольного законодательства являются именно чиновники. Так ли это в Туле и области?
– Могу сказать и про всю Российскую Федерации. Тенденция такова: более 50 процентов нарушений антимонопольного законодательства совершается представителями органов власти, которым статьями 15 и 16 закона «О защите конкуренции» запрещается вмешиваться в самостоятельные действия хозяйствующих субъектов. Однако по закону о защите персональных данных, мы не в праве говорить о том, кого мы привлекаем к административной ответственности. Но могу сказать так, за этот год по антимонопольному законодательству за нарушения 94-го федерального закона о госзакупках привлечено к ответственности более 15 должностных лиц органов власти различных уровней. До конца года эта цифра еще вырастет. Тенденция опасная, и нас совершенно не радует. И мы как раз выступаем за то, чтобы число это снижалось, за цифрами не гонимся. Но никак не можем ситуацию переломить, несмотря на то, что меры жестокие. На самом деле, на человека, который получает 15-20 тысяч рублей, накладывается штраф в 50 тысяч рублей. А если он не выплачивает его, то – двойной, и общая сумма – 150 тысяч.
– А у нас есть чиновники, получающие 15 тысяч рублей?
– У чиновников в муниципальных образованиях, в районах, не очень высокие зарплаты. Меньше у нас эмоций возникает, если «попадается» руководитель, у которого и зарплата, скажем, 60 тысяч, и есть, что взять. Для недобросовестных чиновников антимонопольное законодательство «опасно» еще тем, что повторное нарушение в течении года-двух-трех, грозит дисквалификацией.
– И уже приходилось?
– Нет, пока еще нет. Но нас к этому очень активно своими рекомендациями подталкивает ФАС России. В каждом конкретном случае мы будем принимать взвешенные решения. И когда мы сами четко видим, что должностные лица умышленно и сознательно нарушают закон, то в отношении них мы будем ставить вопрос таким жестким образом.
– Тех, кто усиленно запасается гречкой, сахаром, спичками, солью, можете успокоить?
– Моя позиция: этого делать не стоит. Отчасти мы сами породили рост цен своим ажиотажным спросом. Но только отчасти. Мне нередко звонят люди, пенсионеры, ругают. Даже заявляют, что боятся, что чувствуют себя попросту брошенными на произвол рыночной судьбы. Что никто о них не заботится, не защищает. На самом деле все не так! Да, время достаточно жесткое, чрезмерно жесткое. Но не надо чувствовать себя брошенными: те, кому положено, делают все, что могут. Может быть, даже и сверх того. По большому счету, если бы не «включился» весь комплекс: распоряжения президента, постановления правительства, действия органов власти, ФАС, прокуратуры, если бы мы «скопом» не обозначили свою позицию – ситуация могла бы быть гораздо хуже.
– И та же гречка стоила бы 100, 120 рублей?
– А это уже прогнозы, которыми мы не занимаемся...