Прокопук обвиняется в растрате из казны вверенного ему предприятия больше 30 миллионов рублей. Следствие предполагает, что помог ему в этом заместитель Александр Жильцов. Они подделывали путевые листы, где вписывали сверх нормы количество и время работающей техники на полигоне твердых бытовых отходов.
Адвокат, которого нет
Если бы Пушкин присутствовал на заседаниях в суде, то его знаменитая фраза из «Пиковой дамы» про полночь и Германа звучала бы иначе: «Уж полдень близится – Прокопука все нет». Всякий раз главный герой 69 томов уголовного дела опаздывает минимум на полчаса, а то и больше. Стоить отметить, когда Прокопук ездил на заседания из дома, а не под конвоем, он был гораздо пунктуальнее. В чем причина опозданий на собственный суд – загадка, правильный ответ на которую знает лишь сам подсудимый.
Одно из заседаний, традиционно начавшееся на час позже, Прокопук начал с заявления: он попросил судью разрешить ему провести в СИЗО встречу с нотариусом для оформления доверенности на супругу, чтобы та могла представлять его интересы в судебных и налоговых органах, в учреждениях здравоохранения, пенсионном фонде, почте и других организациях.
– Доверенность не будет использоваться для регистрации дел по отчуждению принадлежащего мне имущества, а свидание с нотариусом будет проведено в день, свободный от судебного заседания, – заверил Прокопук.
Кроме того, подсудимый напомнил, что ранее просил изменить график рассмотрения дела и сделать еще один выходной – среду, так как у него ухудшается состояние здоровья и он не успевает делать назначенные ему процедуры.
– Из-за болезни адвоката мы потеряли три дня, поэтому пока график заседаний остается пока прежним. Мы запросим справку о вашем здоровье в медчасти СИЗО, – сказала судья Юлия Воеводина.
Также она поинтересовалась у подсудимого, будет ли общественный защитник Роман Бочаров, которого он просил привлечь к рассмотрению дела в сентябре прошлого года, присутствовать на заседаниях. Отметим, что адвоката после первых нескольких заседаний больше никто не видел.
– Он у вас участвует в деле или нет? – поинтересовалась служитель Фемиды.
– Мы пытались дозвониться до Бочарова, но его телефон не отвечает, – пояснил один из адвокатов подсудимого.
– Вы непременно нуждаетесь в его услугах в качестве общественного защитника? – спросила у сидящего в «клетке» Прокопука Юлия Воеводина.
– Я приму решение в ближайшее время, – коротко ответил он.
По просьбе начальника
Очередным допрошенным свидетелем по уголовному делу стала нынешний начальник участка в отделе механизированной уборки «Спецавтохозяйства» Наталья Андрюшина.
Она пришла работать в САХ в середине 2000-х годов и претендовала на должность мастера отдела благоустройства, а затем в отделе уличной уборки. В обязанности Андрюшиной входил контроль рабочих, а при переходе на другой участок женщина должна была работать с сотрудниками и наблюдать за вывозом снега.
Свидетельница рассказала, что во время допроса у следователя ей показывали путевой лист с ее подписью.
– В ваши обязанности входило заполнять такие документы? – спросила у Андрюшиной государственный обвинитель Наталья Гилько.
– Я отмечала путевые листы только той техники, которая работала в отделе уличной уборки, – пояснила женщина. – Ставила подпись, время, отработанные часы.
Во время допроса Андрюшина подтвердила, что подписывала документ своей рукой, но вся техника, вписанная документ, работала на полигоне, а не на улицах Тулы.
– Этот путевой лист на подпись дал мне Александр Жильцов, но при каких обстоятельствах не помню, – сказала она. – Когда мне дали расписаться в документе, там стояла только фамилия. Александр Вячеславович сказал, какое нужно поставить время в бумагу.
После допроса прокурора подсудимые получили возможность задать свои вопросы свидетельнице. Первым взял слово Жильцов. Как и на предыдущих заседаниях он подготовил несколько листов формата А4, где было записано все, что он хотел узнать у Андрюшиной. Он спросил, позволял ли себе во время работы использовать нецензурные выражения, каким образом она узнала, что техника, которая была вписана в путевой лист, работала не на улице, а на полигоне ТБО, и как она узнала, какое время нужно вписать в документ.
– Почему в путевом листе за июль 2012 года вы написали, что техника работала 31 день по десять часов? – поинтересовался Жильцов.
– Потому что вы так сказали, Александр Вячеславович, – отрезала женщина.
– А как вы узнали, что этот лист принадлежит организации «Строитком»? – не унимался подсудимый.
– Видела, что на листе написано название этой фирмы, но не знала, что это конкретно за компания, – ответила Андрюшина и добавила, что, когда она спросила у Жильцова, какие улицы вписывать в документ, начальник ответил – мол, ему все равно.
– А у вас не возникло вопроса, почему вы должны заполнять этот путевой лист? – вмешалась в допрос судья.
– В голове, конечно, возник, но Александр Вячеславович занимал должность заместителя директора, и такие вопросы было задавать не принято, – ответила женщина.
У Прокопука к Андрюшиной вопросов не было.
О несуществующих людях
О том, что на полигоне твердых бытовых отходов на Новомосковском шоссе работали «мертвые души», рассказал свидетель Алексей Андреев. Примечательно, что поведал он об этом не лично на суде, а в ходе предварительного следствия.
Мужчина работал в фирме ООО «Строитком», которой руководил ранее осужденный за пособничество в растрате Николая Кочеткова. Так как директор компании согласился сотрудничать со следствием, то отделался условным сроком и штрафом.
Трудился Андреев в 2011–2012 годах бульдозеристом, а основным местом работы техники была свалка.
– Знакомы ли вы с подсудимыми? – спросила у Алексея Николаевича судья.
– Лично нет. Разве что по телевизору видел, – ответил тот.
А после рассказал, что в «Строиткоме» было три бульдозера, и все они работали на полигоне ТБО.
Из-за скудной информации, данной свидетелем в ходе судебного заседания, Наталья Гилько предложила зачитать показания, полученные в ходе предварительного следствия.
– На показанных мне графиках указано, что в августе 2011 года я работал каждый день без выходных, а на самом деле, у меня было два дня отдыха, – озвучила слова Андреева прокурор. – И работал я не по 11 часов, а по восемь. В октябре 2011 года записано, что я трудился с 1-го по 28-е число также без выходных – это неправда. Кроме того, зимой из-за того, что у меня мерзнут руки, я не работал совсем. Что происходило в эти месяцы – я не знаю.
Также из показаний свидетеля следовало, что в предъявленных ему документах видна приписка заправленного топлива и людей.
– Ермилов, Заволокин, Клепиков – «мертвые души», они не работали совсем.
После такого оглашения показаний к свидетелю обратился Александр Прокопук. Все это время подсудимый на клочке бумаги делал пометки – видимо, составляя вопросы для Андреева.
– Бывало ли такое, что техника какие-то дни не работала: из-за поломок, непогоды или болезни работника? – спросил Прокопук у свидетеля.
– Да, конечно, такое было, – ответил тот.
После этого подсудимый отметил, что в материалах уголовного дела все совпадало с графиками, хотя свидетель подтвердил, что изменения в работе все же присутствовали.
– Вы говорите, что зимой вас не было, а откуда тогда можете знать, кто работал, а кто нет? – задал очередной вопрос подсудимый.
– Ознакомьтесь с показаниями свидетеля, – вступила в разговор гособвинитель. – Андреев на допросе делал отсылки к тому, что по дням, когда его не было, не может ничего прокомментировать.
– Человек говорит на 18 листах: раскладки делает, кто и когда работал, но сейчас воспроизвести ничего не может. Понятное дело, что это работа автора, – отреагировал Прокопук.
После такого высказывания судья объявила перерыв.
Своей же вины Александр Прокопук не признает, но если будет доказано, что он растратил свыше 30 миллионов рублей, то ему грозит до десяти лет лишения свободы.
