При работе по подготовке областной Книги Памяти, рассказывал Вячеслав Иванович, ему довелось в Центральном райвоенкомате Тулы знакомиться с журналами регистрации извещений о гибели воинов. Там-то он и встретил фамилию героя-туляка. Звание Героя Советского Союза было присвоено ему посмертно за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом геройство и мужество.
На мирных маршрутах
«Друзья звали его просто Жора или цыганенок. Жора – бывший беспризорник времен гражданской войны. Все любили его за пытливый ум, широкий кругозор и проницательность. Он был молчалив, но остер на язык, попадать на который побаивались и товарищи, и его начальники», – характеризовал нашего земляка Александр Верхозин, начальник штаба полка дальней авиации. Они вместе прослужили большую часть Великой Отечественной войны в этом полку под командованием Героя Советского Союза Валентины Гризодубовой, удостоенной высшего в стране звания еще в 1938 году за рекордный сверхдальней перелет на самолете АНТ-37 «Родина» по маршруту Москва – Дальний Восток.
В полк, сформированный весной 1942 года, Гризодубова отобрала лучших пилотов гражданской авиации, и вполне естественно, что среди них оказался Георгий Чернопятов: она знала его по Тульскому аэроклубу, где работала инструктором по подготовке летчиков. Уже тогда в молодом человеке мало что оставалось от беспризорного детства. Учеба в школе, работа слесарем на оружейном заводе приучили к дисциплине, привили тягу к знаниям и помогли сбыться мечте о небе.
После первичной летной подготовки, полученной в Туле, Георгий Владимирович окончил Тамбовскую авиашколу, трудился в Алма-Ате, Харькове, Одессе. Незадолго до войны он возглавил Восточно-Сибирское управление гражданского воздушного флота, но штурвала не оставлял и летного опыта не утратил.
На бреющем полете
Одним из первых заданий недавно сформированного полка было наладить доставку боеприпасов и продовольствия в осажденный Ленинград. Проложить воздушную трассу Гризодубова решила сама, а вторым пилотом взяла Чернопятова.
В воздух поднялись днем. «Внизу простирались воды Ладожского озера. В воздухе кружились десятки фашистских истребителей. Встреча даже с одним из них не предвещала ничего хорошего, – вспоминал Верхозин. – Валентина Степановна снизилась до самой воды – лопасти винтов едва не задевали верхушки волн. Я на всякий случай расстегнул кобуру пистолета. Гризодубова, заметив это, спросила: «Зачем?» – «Тонуть не хочу, – ответил я. – В детстве пробовал, уж очень длинная процедура». Валентина Степановна передала управление Жоре Чернопятову. Я спросил ее, не слишком ли она рискует. Она ответила: «Не бойся, начальник штаба, я тоже не хочу тонуть». Доставив продовольствие героическим ленинградцам, мы благополучно вернулись на свою базу».
Тем же летом полк в полном составе бомбил фашистские войска южнее Курска. Бывшие гражданские летчики научились на своих военно-транспортных Ли-2 отлично бить по врагу. В ночных вылетах экипаж Чернопятова, как наиболее опытный, не только «развешивал» осветительные бомбы, но и наносил завершающий удар, заходя на цель последним и окончательно зачищая ее.
На партизанские аэродромы
«К весне 1942 года партизанским движением была охвачена значительная часть Белоруссии, Украины, Прибалтики, Карелии, Молдавии, Брянской и Ленинградской областей. На оккупированной врагом территории боролись с захватчиками с оружием в руках тысячи советских патриотов, – писал заместитель главного штурмана авиации дальнего действия генерал-полковник Сергей Ушаков. – В связи с этим перед авиацией дальнего действия и была поставлена боевая задача: установить постоянную воздушную связь с наиболее крупными партизанскими отрядами. Непосредственно эта задача была возложена на 1-ю авиационную дивизию в составе 101, 102 и 103-го авиаполков, вооруженных транспортными самолетами Ли-2, приспособленными также и для нанесения бомбардировочных ударов». По его словам, в начале июля полк Гризодубовой совершил первый боевой вылет к партизанам, успешно сбросив им на парашютах оружие, боеприпасы, медикаменты и продовольствие. «О результатах десантирования тут же по своим каналам связи партизаны сообщили в Москву. А к концу месяца полеты в тыл противника вошли в систему. Чередуя их с вылетами на бомбометание, полк, в зависимости от остроты складывающейся обстановки, переключался частью сил на полеты по партизанским маршрутам», – отмечал Ушаков.
Однако доставка грузов и людей на парашютах не обеспечивала партизанских запросов, нужны были полеты с посадками в тылу врага. Первым в такой рейс отправился к партизанам Дмитрия Емлютина у деревни Салтановка-Борки в брянских лесах Чернопятов, но сесть не смог: костры были разложены неправильно – так, что пилоту не удалось определить место приземления самолета. Пришлось радировать Емлютину о необходимости привлечь к «подсветке» посадочной «полосы» пилотов наших сбитых самолетов, которым повезло оказаться у партизан. Вскоре командир отряда передал, что все готово.
Посадка «втемную»
Встал вопрос, кому поручить вторичную попытку посадки, рассказывал Верхозин: «Мы начали перебирать летчиков, у кого высокая техника пилотирования сочетается с храбростью, а храбрость с рассудительностью и мгновенной находчивостью. Этими качествами обладали многие, но особо выделялся заместитель командира 2-й эскадрильи Чернопятов… И вот в ночь на 11 августа Георгий посадил самолет на площадку Салтановка-Борки. «Ура» летчикам партизаны не кричали: у них была очень тяжелая обстановка. В самолет погрузили 26 раненых. Чернопятов отлично взлетел и благополучно возвратился на свой аэродром».
Днем, когда летный состав отдохнул, на конференции по обмену опытом Георгий Владимирович подробно рассказал о тонкостях посадки на незнакомую площадку ночью, при свете костров. Летчики слушали внимательно, зная, что и им предстоят такие рейсы.
Через несколько дней Чернопятов опять«наведался к Емлютину. Встретили его как старого знакомого, благодарили и просили прилетать каждую ночь. На прощание подарили пистолет «вальтер» и передали письмо Гризодубовой с заявкой на прицел к 45-миллиметровке, мины, бесшумные винтовки и бензин для броневика. Вернувшись из полета, Георгий Владимирович поделился с товарищами: «Посмотрели бы вы, с какими радостными лицами партизаны читали газеты, которые я привез! Они остро нуждаются в живой связи с Большой землей… Одного не пойму: почему потребовалось больше года, чтобы разрешить посадку тяжелых самолетов у партизан?»
Позже Чернопятов, как и другие пилоты полка, летал с посадкой на партизанских аэродромах Украины и Белоруссии, в Польше. Как-то на разгрузочной площадке из его самолета вышли два немецких генерала в полной форме. «Жора, где взял такую добычу?» – спросили у летчика. «У лесных охотников. Вчера эта дичь попала в их капкан, а сегодня мне доверили доставить ее в Москву, прямо к столу – свежую», – отвечал он шуткой. А партизан, сопровождавший пленных, добавил: «После взлета фашисты решили, что их сбросят с высоты, все галдели: «Капут, капут!» Поговорить с пленными летчикам не пришлось – генералов тут же увезли под охраной в Москву...
За годы войны Георгий Владимирович совершил 293 ночных боевых вылета на бомбардировку противника, десятки полетов к партизанам с посадками в глубоком тылу врага.
* * *
В конце войны майора Чернопятова перевели заместителем командира другого полка. Здесь он получил тяжелое ранение, был эвакуирован в тыл и скончался в День Победы, 9 мая 1945 года. Георгия Владимировича похоронили в подмосковном Монино, а позднее перезахоронили на Новодевичьем кладбище в Москве. Он был награжден двумя орденами Ленина, орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1-й степени, Красной Звезды и медалями.
