Почему жители Тулы все чаще выбирают криминальные документальные шоу и подкасты - с этим вопросом корреспонденты «МК в Туле» обратились к доктору психологических наук, профессору и директору Института клинической психологии и социальной работы Пироговского Университета Минздрава России Вере Никишиной.
По словам эксперта, универсальной психологической причины увлечения жанром True Crime нет. Однако существует общее влечение к запретному и неизвестному - к тем аспектам жизни, которые обычно скрыты от повседневного взгляда.
«Все преступные деяния и вся преступная активность имеют амбивалентное отношение. С одной стороны, это запрещено, непозволительно, не соответствует социальным нормам, а с другой стороны, кто-то же это делает, а значит возникает интерес хотя бы посмотреть на это», - пояснила она.
Психолог подчеркивает, что мотивация интереса может варьироваться в зависимости от возраста и социальной среды. Например, подростки, столкнувшись с таким контентом, рискуют перейти от пассивного наблюдения к экспериментированию.
«Для подростков этот интерес имеет высокие шансы перейти в зону экспериментирования, то есть познакомился, рассмотрел, вовлекся и сделал. С этой точки зрения данный контент имеет много прогностических рисков», - предостерегла Вера Никишина.
Также она рассмотрела и гипотезу о том, может ли интерес к True Crime быть связан с подавленными внутренними желаниями, например, агрессией туляков.
«В психологии не принято гадать, может быть, а может не быть. Мы выстраиваем свои суждения на предположениях. Одна из гипотез, с которой можно связать популярность данного видеоконтента, состоит в том, что когда зрители просматривают его, он активирует у них достаточно сильные эмоциональные переживания», - отметила специалист.
Просматривая криминальный контент, зрители находятся в психологически комфортной и безопасной обстановке, но при этом получают мощный эмоциональный заряд. Вера Никишина объясняет: в условиях «эмоционального отупения», которое стало частым явлением в современной социальной среде, возникает потребность в сильных переживаниях, пусть даже за счёт мрачных историй.
Особенность True Crime ещё и в том, что в отличие от художественного контента, где события инсценированы, здесь часто демонстрируются подлинные кадры и детали. Это усиливает уровень вовлечения и отклика. Но именно в этом кроется потенциальная угроза, особенно для тех, чья психика нестабильна.
«Люди смотрят такой контент, содержащий реальные детали и фиксированные фрагменты преступного деяния, потому что нуждаются в эмоциональном отклике», - отмечает она.
Однако, по её словам, чрезмерное увлечение такими историями может пробудить и вытесненные желания, которые общество считает недопустимыми. Особенно это опасно при многократном потреблении подобных материалов, когда воображаемое начинает перерастать в реальное.
«Те, кто смотрел, выражают это приблизительно так. Страшно интересно, ужасно интересно. Эта амбивалентность является эмоциональной зацепкой, которая вовлекает в действие. Повышается риск перенесения действий из наблюдаемого воображаемого в реальный. К этой амбивалентности легко присоединяются собственные фантазии. Если состояние человека психически неустойчиво, то эти фантазии будут развиваться уже на патологическом основании и создавать риски не просто деструктивного деяния, но и патологически деструктивного деяния», - резюмировала Вера Никишина.
Психолог призывает родителей и педагогов быть внимательнее к контенту, который потребляют в Тульской области подростки, даже если формально он им не предназначен.
