Осенью 1936 года на маневрах в Белорусском военном округе около четырехсот воинов 84-й стрелковой дивизии, позже удостоенной имени Тульского пролетариата, издалека прилетев на самолетах, десантировались в тылу условного противника и приступили к выполнению «боевой» задачи. Присутствовавшим на учениях иностранным военным атташе такого еще не доводилось видеть – за рубежом массовую выброску парашютистов освоили лишь через несколько лет. А во время маневров Московского военного округа в том же году по воздуху были переброшены на дальнее расстояние в район Горького более пяти тысяч воинов дивизии. Правда, «выгружались» они «посадочным» способом – из приземлившихся самолетов.
Почему из многих воинских формирований для «парадного» десантирования выбрана была именно 84-я стрелковая? Ответ прост: с момента своего создания эта дивизия стала одним из самых боеспособных соединений Красной Армии.
Начало биографии
Тульская 84-я стрелковая дивизия была сформирована в 1923 году, по составу она была рабочая и коммунистическая. Во второй половине того же года было принято решение о переводе ряда дивизий, в том числе 84-й, на территориально-милиционную систему: «При резком сокращении государственного военного бюджета оставшиеся в частях кадры должны были и обучать призывников, и обеспечить на случай войны быстрое развертывание соединений до штатов военного времени», – вспоминал маршал Александр Василевский (кстати, бывший ротный командир царской армии в Первой мировой войне, Александр Михайлович в апреле 1919 года связал свою судьбу с Красной Армией на тульской земле: начинал службу в четвертом запасном батальоне, дислоцированном в Ефремове, на базе которого осенью 1919-го был сформирован 5-й полк еще только создаваемой Тульской стрелковой дивизии, которым командовал Василевский. В дальнейшем она стала именоваться 84-й стрелковой и воевала на польском фронте).
«В старой части города Тулы, среди деревянных, милых каждому настоящему туляку домиков, находится здание, построенное в классическом стиле. В XIX веке здесь находилась духовная семинария, а в 1920-30-е годы, когда в Советском Союзе шел бурный процесс строительства Рабоче-Крестьянской Красной Армии, дислоцировались подразделения 84-й стрелковой дивизии», – пишет известный тульский краевед Вячеслав Иванович Боть. – Жители Тулы с большой любовью относились к бойцам и командирам дивизии. На площади Восстания, когда принимали присягу на верность Родине, собиралось множество туляков. Трудящиеся города, рабочие патронного, оружейного заводов, тысячи горожан с ликованием встречали на Московском шоссе воинов дивизии, возвращавшихся из Тесницких лагерей. Дивизия считалась одной из лучших в Красной Армии, за успехи в боевой и политической подготовке присваивается звание дивизии имени Тульского пролетариата. Воины наряду с напряженной боевой учебой активно участвовали в жизни Тулы: прокладке линий трамвая, строительстве водопровода и канализации, асфальтировании улиц и дорог. В октябре 1923 года, когда шло становление дивизии, 252-м стрелковым полком, входившим в нее, командовал Иван Болдин. В дни похорон Ленина он назначается ответственным за порядок в городе. В период героической обороны Тулы осенью-зимой 1941 года, Болдин командует частями 50 Армии, оборонявшей город, ставший неприступной крепостью на пути танковой армии Гудериана к Москве».
Испытание «зимней» войной
Стояла глубокая осень 1939 года, вспоминал бывший командир 84-й стрелковой Василий Коньков: «В один из тех дней мне позвонил Василий Гаврилович Жаворонков: «Василий Фомич, выбери время, загляни к нам». То, что я увидел в кабинете первого секретаря обкома, меня приятно удивило и обрадовало. На столах, стульях, диване лежали теплые рукавицы различных фасонов. Надо сказать, морозы в Туле к концу ноября тогда доходили до 30 градусов. «Вот это русское секретное оружие, – хитро улыбнулся Василий Гаврилович, – изготовили для твоих бойцов, Василий Фомич, туляки. Люди шили их с любовью, вдохнули в них тепло».
Рукавицы пригодились не только в Туле: дивизии предстояло участвовать в назревавшей советско-финской войне 1939–1940 годов. Переброска ее частей в оперативный район Руукки совершалась комбинированным маршем, отмечал Коньков. К исходу дня 4 дивизия сосредоточилась за 10-12 километров от линии фронта: «Отчетливо слышались раскаты артиллерийской стрельбы, видны были трубы печей сожженных белофиннами населенных пунктов. Отсутствие жилья нас не пугало. Бойцы и командиры ускоренными темпами сооружали землянки. Несмотря на леденящий ветер, 40-градусный мороз и усталость, все работали с подъемом. По-прежнему продолжалась боевая учеба… Мы не скрывали от бойцов, что их ждут тяжелые испытания. И готовили их к действиям в столь сложных условиях. На занятиях они тренировались приемам боя в лесистой местности, учились преодолевать плотно заминированные участки, прорывать системы мощных железобетонных укреплений. Навыки, приобретенные на этих занятиях, вскоре пригодились».
С началом наступления на Выборг 84-я стрелковая дивизия имени Тульского пролетариата попала в окружение у озера Пиен-Перо, но в результате трехдневных жестоких боев вырвалась из кольца. Затем взяла станцию Перо, обошла Выборг с востока и продвинулась на десятки километров вперед, захватив крупные трофеи.
После окончания войны с финнами дивизия ненадолго вернулась в Тулу. Но уже в апреле 1940 года начался ввод советских войск в Прибалтику, и 84-я отправилась в Литву. Без единого выстрела она достигла Вильнюса и остановилась. Вскоре поступил приказ о переформировании дивизии в моторизованную в составе 3-го механизированного корпуса.
Прибалтийская трагедия
На несколько месяцев дивизия «поселилась» в городке Кяйшадорисе. Бойцы и командиры быстро освоились здесь, обзавелись знакомыми. От них многие слышали о приближающейся войне с Германией, а с наступлением лета 1941-го об этом чуть ли не открыто говорили на базарах. Верить в такую возможность не хотелось, тем более после известного успокоительного заявления ТАСС. Однако в десятых числах июня в некоторых подразделениях раздали смертные медальоны – капсулы с вложенной бумагой, на которой надо было записать свои биографические данные. Перед выходом в леса бойцам выдали, а затем забрали боевые патроны. Из штаба округа пришел приказ о затемнении населенных пунктов в случае бомбардировки с воздуха – и тут же его отменили. Часть семей комсостава была отправлена на родину, но затем отправка прекратилась. В общем, обстановка складывалась крайне нервозная.
21 июня в штаб 3-го мехкорпуса приехал командующий Прибалтийским особым военным округом генерал-полковник Федор Кузнецов, предупредивший командование о возможном в скором времени нападении Германии. Большего сказать он просто не мог: в округе работала специальная комиссия, проверяющая сигналы о преувеличении Кузнецовым опасности и создании ненужной напряженности.
По диспозиции корпус находился в резерве 11-й армии, имевшей задачу оборонять границу на фронте от Немана до стыка с Западным особым военным округом. 84-й дивизии предписывалось развернуться по реке Невяжис – притоку Немана – и прикрыть Каунас с северо-востока. Скрытность движения, тщательная маскировка на марше и на позициях полностью оправдались. 22 июня немецкая авиация бомбила опустевшие места дислокации дивизии. Задержавшемуся в Новой Вилейке зенитно-артиллерийскому дивизиону пришлось отбивать налет вражеских самолетов, но в целом дивизия избежала потерь. Между тем уже к исходу первого дня войны 11-я армия была рассечена на части, враг захватил мосты в Алитусе и Меркине. Под ударом оказался весь фланг 11-й армии.
В такой ситуации собрался Военный совет, вспоминал начальник связи армии Василий Агафонов. Командарм генерал-лейтенант Василий Морозов докладывал варианты возможных действий, когда прилетевший связной привез приказ наркома обороны наступать на Каунас, а затем – на Восточную Пруссию. В этот момент «оперативный дежурный доложил, что прибыл командир 84-й дивизии генерал Петр Иванович Фоменко и просит принять дивизию в подчинение 11-й армии, так как потерял связь со штабом своего корпуса», – рассказывал Агафонов.
Начав движение к Каунасу, дивизия попала под артобстрел, появились раненые и убитые. Под Ионавой она развернулась в боевой порядок и 41-й мотострелковый полк после слабой артиллерийской подготовки, без поддержки танков пошел в наступление. Но стрелковые цепи под сильным огнем противника быстро залегли. Командир полка трижды поднимал людей, и трижды атака захлебывалась. Прибывший начальник штаба дивизии приказал прекратить атаки и отходить к реке Вилии, так как враг обошел дивизию справа и грозит окружением. На переправе скопились сотни автомашин, десятки орудий. Большую часть из них здесь же и бросили…
«На этом пути все перемешалось, – вспоминал ветеран 84-й Леонид Шкаренков. – Потерял все свое имущество: шинель сгорела, ранец, каску и противогаз бросил. Единственное, с чем я не разлучался – это со своей СВТ» (самозарядная винтовка Токарева – В. Н.). Впрочем, от винтовок без патронов оказалось мало толку: «Было приказано сдать на склад все боеприпасы, оставив только по 10 патронов на винтовку, по 12 снарядов на пушку. Я был на стрельбах с ротой, патроны к пулеметам ДШК не успел сдать и за это от командира полка получил за два дня до войны строгий выговор, – вспоминал ветеран Павел Брызгалов. – Началась война. Наша 84-я стрелковая дивизия, как и другие дивизии, находившиеся в Прибалтике, оказалась в окружении без боеприпасов. Пушки, винтовки, пулеметы с нами, а стрелять нечем. Только у меня было 2500 патронов, за которые получил тот самый выговор. Связь дивизии с соседями, со штабом округа была потеряна. Реку Вилию форсировали, кто как мог, бросая оружие (боеприпасов не было), машины (горючего не было)».
Из окружения генерал Фоменко и командиры выводили уцелевших вслепую, не зная, где находятся основные силы советских войск. «84-я моторизованная дивизия… подверглась сильной бомбардировке авиацией противника, впоследствии окружена и дралась в окружении до 25.6. Сведений о ней нет, встречаются в различных пунктах отдельные красноармейцы», – докладывал 2 июля в Ставку штаб армии.
В июле-августе остатки 84-й дивизии вышли к своим. Только в районе Торопца сквозь порядки врага прорвались более пятисот человек.
Потери были огромны, но дивизия сохранилась как боевое соединение. Под командованием генерала Фоменко в сентябре она – уже в качестве стрелковой – сдерживала наступление врага на Валдай, вела тяжелые бои в районе Лычково, Ямника, Лужно, Ильиной Нивы, штурмовала Старую Руссу. Во время Сталинградского сражения дивизия участвовала в окружении группировки Паулюса, позже освобождала Украину. За взятие Харькова ей было присвоено почетное наименование Харьковской. Потом были бои в Венгрии и Австрии. День Победы дивизия имени Тульского пролетариата встретила в городе Граце.
