Он приехал на открытие монумента, а затем провел мастер-класс для учащихся Тульской детской художественной школы имени Поленова. Имя нашего земляка-литератора неразрывно связано с тульским краем, в Туле есть улица, названная его именем, сохранился дом писателя, который в своих произведениях с любовью и глубоким познанием раскрыл жизнь народа. Самое известное его произведение – очерки «Нравы Растеряевой улицы».
– Когда приступал к работе над скульптурой Глеба Успенского, много работал в архивах, потом обрабатывал собранный материал, – рассказал Церетели. – Исторические факты, несомненно, многое могут поведать, но когда видишь портрет человека и долго смотришь ему в глаза, кажется, в душу получается заглянуть.
Лицо человека способно многое о нем рассказать – о характере, о мыслях. И мне хотелось, чтобы сомнения, грусть, страдания и радости этого человека стали видны и понятны его сегодняшним землякам. Человек с годами глубже начинает понимать законы жизни, и это знание пропечатывается у него на лице. А бывает, что они становятся понятны и тебе, и тогда смотришь – а у самого слезы градом…
Приступая к подобной работе, всегда надо держать в уме исторические факты. Я изучал в молодости археологию и этнографию, поэтому так тщательно прописываю мельчайшие подробности. Это другая наука, которую не особенно жаловали большевики, но она помогает в главном – в понимании фактов.
Сейчас заканчиваю работать над циклом рода Романовых, если будете у меня в галерее, покажу – 17 фигур, из разных столетий. Я побывал даже на месте расстрела последнего российского императора и его семьи, нашел и привез в Москву свидетелей того страшного момента – гвозди из дверей того страшного здания…
Конечно, все художники работают по-разному – пишут, рисуют, ваяют. Я взял для себя за правило главное: надо показывать народу хорошее, нужное. Факты, несомненно, важны. Но пусть страницы истории, которые мы, художники, создаем, будут красивыми, добрыми, ведь им жить долго – в веках. И пусть у наших потомков будет хорошее представление о прошлом своей страны.
Пусть последующие поколения гордятся своим народом, тем, что он создал.
– Это очень по-христиански…
– А как же: я крещеный человек, и свято чту главные заповеди. А когда приезжаю в Грузию, иду на кладбище, несу цветы, и посещаю не только родительские могилы, но и своих учителей – они мне родные по духу. Они учили меня, как писать для народа, как жить… Сегодня мы с вами находимся в свободной стране, а значит есть возможность создавать, творить больше, чем вчера. А самое главное – не потерять человеческий потенциал, помочь молодым найти свою дорогу: они и есть главное богатство нации.
– Скажите, те, кого вы ваяете, становятся вам ближе, вы их пропускаете через душу, через сердце?
– Художник не сможет подробно рассказать, как идет процесс, вспомнить все свои мысли, ассоциации. Но вот в момент разговора с вами вспомнил Беллу Ахмадулину, с которой мы дружили, как она раз даже в Тбилиси приезжала. И до утра мы говорили, она читала стихи, потом ходила смотреть на горы… Но мне было очень сложно лепить ее – слезы в глазах и в душе. И таких моментов много, с Андреем Вознесенским – то же самое…
– Зураб Константинович, вы в Тулу приезжаете не впервые…
– Да, это для меня уже не чужой город. Я приезжал сюда по разным вопросам, здесь проходили мои выставки. Ко мне в галерею приезжают юные художники из вашей Поленовской школы на мастер-классы, которые я провожу по пятницам для всех желающих.
– Зураб Константинович, бытует мысль, что сегодня искусство остановилось в развитии: все уже было, не может быть ничего нового?
– Я не согласен, что все уже было, все создано. Мы в разные века по-разному говорим, живем, мыслим, одеваемся. Так почему мы должны одинаково рисовать? Единственное, что меня волнует: мало мальчиков поступает. На скульптурном отделении Суриковского института в этом году было десять мест, в итоге – девять девочек и только один парень. Может, мужчины идут в коммерцию? Но надо продолжать традиции прошлого.
– Несколько лет назад вы предлагали установить памятник Левше, хотели поставить его у себя в галерее…
– Не почувствовав, создать не сможешь. Я когда делал эту скульптуру, очень много материала изучил, пока не почувствовал внутреннюю связь с этим человеком. Меня спросили, сколько по времени я делал памятник Успенскому: так получается, что я больше думал, чем воплощал: очень быстро создал, на одном дыхании, что называется.
– Скажите, а кого-то еще из известных туляков вы не собираетесь увековечить?
– Почему нет? Я ваш город знаю, успел его полюбить. Если у вас будет еще желание установить памятник кому-то из туляков, скажите громко – и я приеду и помогу!
