Случайно – в военное училище
Быть военным – профессия особая, не каждому по плечу. Она трудна и физически, и морально, опасна даже в мирное время и требует высочайшей степени ответственности.
И тем не менее, есть люди, которые всю свою жизнь посвящают военному делу, кто, несмотря на лишения и неудобства, на протяжении многих лет остаются верными выбранному пути, те, для кого понятие «офицерская честь» не пустые слова, а несение службы – самоотверженное исполнение долга перед Отечеством.
Тульский офицер Андрей Гребенников о карьере военного с детства не мечтал. Родился в Липецке – в семье агронома. После 8-го класса юноша поступил в Усманское педагогическое училище на физкультурное отделение. Окончил его, получил специальность учителя физкультуры.
– Как и любого мальчишку, меня всегда тянуло к технике: мотоциклам, тракторам, машинам, – признается Андрей. – Однажды я случайно узнал, что друг моего товарища после школы поступил в Воронежское высшее военное авиационное инженерное училище на автомобильный факультет, обучение на котором непосредственно связано с машинами. Меня это очень заинтересовало, и я решил попробовать свои силы. Так в 1990-м году я попал в это военное учебное заведение...
В 1994 году Гребенников успешно окончил училище. По распределению молодой офицер попал в армейскую авиацию, в отдельный транспортный боевой вертолетный полк, который дислоцировался в городе Ефремове Тульской области, где прослужил 4 года в должностях от командира взвода до командира роты. В 1998-ем году ефремовский полк был сокращен, а Андрей направлен для прохождения службы в тульский 490-й отдельный вертолетный полк.
«Горячие» точки
Служба в «горячих точках» – Чечне и Югославии – стала в его жизни значимой вехой.
– В 1999 году я был командирован в Чеченскую республику, а в 2001-2002 годах входил в состав миротворческих сил в Югославии. За 3,5 месяца службы в Чечне был удостоен медали ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени с изображением мечей. А вот за Косово нас награждала ООН.
…В боевых столкновениях мне не приходилось принимать участие, поскольку я служил в наземной авиации. Наш полк базировался в конце 1999 года в Моздоке. После взятия Грозного в первых числах января 2000 года мы передислоцировались на аэродром Северный, расположенный в Грозном.
Оттуда для обеспечения жизнедеятельности нашего полка каждый день мы возили воду, продовольствие и топливо из различных точек Чечни. Такие поездки в колоннах практически были ежедневными.
В Югославии я служил почти год. Сначала был заместителем командира роты, потом командиром аэродромной роты. В мои обязанности входила подготовка международного аэродрома Приштино. Зима выдалась тогда снежная, а взлетов и посадок было не меньше, чем сегодня в Домодедово. Ежедневно к 8-ми утра мы сдавали аэродром и отвечали за охрану и безопасность объекта, – вспоминает Андрей.
Моя семья
Со своей супругой Светланой Андрей Гребенников познакомился, когда учился еще в училище. На нелегкую военную жизнь жена офицера не жалуется, поскольку сама родилась в семье прапорщика. За время совместной жизни у четы Гребенников родились две дочери, Татьяна и Елена.
Андрей не делит домашние обязанности на женские и мужские и всегда помогает супруге по хозяйству, любит готовить салаты и мясо.
– У нас много друзей. Я очень люблю путешествовать на автомобиле и ездить отдыхать на реку. Мы с товарищами практикуем «дикий» отдых в палатках. Раз в год летом мы обязательно куда-нибудь выбираемся с детьми: или в Волгоградскую область, или в Воронежскую, живем на диком берегу, очень нравится. А так зимой с женой и младшей дочерью катаемся иногда на коньках, – рассказывает офицер.
«Модульные» страсти
Все то время, пока Андрей «приписан» к Туле, он живет со своей семьей в бараке, так называемом «модуле», который представляет собой одноэтажную сборно-щитовую конструкцию.
В начале 90-х годов, когда вертолетный полк передислоцировали из Чехословакии в Тулу на аэродром Клоково, сборные «бэушные» бараки притащили с собой и временно установили на территории военного гарнизона. Как говорят сами жильцы, раньше в них не было ни окон, ни дверей, все устанавливали своими силами.
Прошли годы. На территории полка построили новый 17-этажный дом на 203 квартиры, который сдали в эксплуатацию осенью 2009 года. У вертолетчиков появилась надежда на то, что личному составу выделят квартиры. Но заселились в новое жилье только лишь несколько семей. Очередникам, как говорят, офицеры, ни одна из квартир не досталась.
Ко всем бедам в дополнение в 2009 году тульских вертолетчиков настигла армейская реформа. Известие о том, что полк по директиве Генштаба РФ должен быть расформирован, а военнослужащим предстоит привыкать к новому месту службы и жительства, для многих прозвучало как гром среди ясного неба.
Но приказы не обсуждаются – личному составу полка предложили подавать рапорты на увольнение или искать род войск, куда можно перевестись. При этом ни жилищных сертификатов, ни квартир у бывших вертолетчиков на сегодняшний день нет.
– Сегодня на базе полка действует 106-я авиационная комендатура – пока все военное имущество не обретет нового хозяина, его нужно охранять. Что касается боевой техники, то большая часть ее перебазирована в другие места. С 1 декабря прошлого года в частях сократили финансовые органы и организовали какие-то департаменты финансов по территориальному признаку. И вот не могут определить, куда нас отнести: либо в Калугу, либо в Смоленск. Я сейчас нахожусь за штатом и уже три месяца не получаю заработную плату. Все не могут определить, к какому мы департаменту относимся. По сути – я сейчас безработный. По закону – я не имею права больше нигде работать, если я не уволен. У меня нет на руках трудовой книжки, военного билета. Денежное довольствие как у заштатного военного – 16 тысяч рублей. Светлана работает диспетчером в части. Помогают родители, по-разному приходится выкручиваться, чтобы выжить и нормально воспитать детей, – говорит Андрей Гребенников.
Очередь длиной в годы
По словам офицера, его семья стоит в очереди на жилье уже 13 лет.
Три года назад в Гарнизонном проезде на окраине Тулы был сдан девятиэтажный дом для военно-служащих. Квартиры в нем были и для вертолетчиков, стоявших на тот момент в очереди на улучшение жилищных условий.
Но у распорядителей квадратных метров вдруг появился аргумент – будут ущемлены права детей, если семью переселят в новую, но маленькую 2-комнатную служебную квартиру.
– Мы не понимаем государство, как можно не дать нам служебную квартиру меньшей площади из-за того, что не положено. А жить в таких условиях с маленькими детьми – положено?
Получается, что мы брошены, никому не нужны: ни армии, ни государству. Как вышло так, что военный человек сегодня не в почете?
Почему в стране, известной во всем мире своим оружием и военными победами, люди в форме не ставятся ни в грош?
До каких пор «государевы люди» – защитники Отечества – будут терпеть жилищную нужду? Ответить на эти вопросы я не могу…
Заветные квадратные метры
С осени прошлого года российские военнослужащие, в том числе и тульские офицеры, стали получать жилье по новым правилам.
Сейчас бесквартирные офицеры и прапорщики вместе с десятками тысяч коллег со всей России будут занесены в единую электронную очередь. До этого она была в каждой воинской части, и при переводе к новому месту службы военнослужащий заново становился на учёт, зачастую оказываясь в хвосте.
Теперь всеми претендентами на «квадратные метры» занимается Департамент обеспечения жилья при Министерстве обороны.
Очередники должны предоставить в ведомство заявление и пакет документов и ждать именное извещение на квартиру.
В распределении «квадратных метров» для нуждающихся в жилье военных сохранен принцип свободы выбора. То есть по закону увольняемым военным обязаны предоставлять жильё там, где они захотят. Если очередник просит квартиру в Москве, навязать ему жизнь за Уралом не удастся.
– Нам в СМИ и с телеэкрана постоянно твердят, что жилье для военнослужащих Российской армии – это приоритетная программа, увольняемые в запас военнослужащие получат постоянное жилье. Пока мы на нашем примере видим обратное.
С одной стороны, мы думали, что это нововведение как-то облегчит нам жизнь, но так ничего и не изменилось.
В основном, приходят сертификаты тем людям, которые получили жилье полгода или год назад. Представляете, повторно присылают. Люди, естественно, отказываются. Там беспорядок полный. И пожаловаться мы никому не можем.
Нам в начале ноября прошлого года тоже пришел сертификат, но на жилье в Новомосковске. Хотя я в своем рапорте указал место, где хотел бы иметь жилье: или в Туле, или в Липецке, или в Воронеже. Потому что я сам из Липецка, жена – из Воронежа. Там наши родственники, туда бы мы и хотели поехать. В Туле я 13 лет прослужил.
Если, не дай Бог, не хочется в это верить, нам не дадут квартиру еще и в этом году, то, наверное, придется снимать жилье, потому что следующую зиму мы вряд ли продержимся в этом бараке.
Сейчас начнется весна, и капель зазвенит не только за окнами, но и в нашей квартире. Обогреватель практически не выключаем. Никто даже не задумывается о том, как мы здесь живем. Условия для жизни – хуже не придумаешь, но и ехать нам некуда.
А прописка у нас вообще «смешная»: военная часть 22590. Ни улицы, ни дома, ни квартиры. Один раз меня остановил инспектор ГИБДД, попросил документы и стал придираться ко мне по поводу прописки. Вот поэтому и страшно: если завтра часть сократят, в любой момент к нам могут прийти и сказать – выезжайте отсюда. Сейчас говорят, что комендатуру перенесут или сократят. Получается, что мы с такой пропиской – бомжи, – говорит Андрей.
Надежды получить заветные квадратные метры тульский офицер не теряет.
– Я прошу только то, что я заслужил. Кто знает, может, к 23 февраля случится такой сюрприз, и мы получим долгожданный сертификат на жилье, – грустно улыбается Андрей Гребенников.